Бронислава Кербелите «Мудрые, странные и жадные люди. Литовские народные притчи и рассказы» – https://maiorova.livejournal.com/514199.html. Фольклора, как известно, много не бывает. Плюс к тому у Кербелите на редкость располагающий подход: она аудиторию не тащит за волосы и не притормаживает, ровный темп, анданте. Andante, к слову, с итальянского переводится как идущее, текущее, и удовольствие разговорно-шагового темпа, выдерживаемого на протяжении всей миниатюрной книжечки – драгоценно. Осовременивать осовременивайте, коли есть охота, только умоляю не забывать: недосол на столе, пересол на спине. Современность пересаливает. А также переперчивает, переслащивает, перебарщивает и ещё сто разных пере-. Пресытившимся же на помощь приходит Бронислава Кербелите и её сказки: мудрые, странные... и жадные, не будем греха таить.
Зоя Криминская «Комедия положений» – о первых двух автобиографических книгах З. Криминской я писала ещё в далёком 2016 году: https://maiorova.livejournal.com/238124.html, о третьей – два года назад: https://maiorova.livejournal.com/238124.html, а четвёртой жарко ждала. Конечно, о детстве и юности слушать психологически проще: надежды, чаяния, какой-никакой досуг. В «Комедии положений» ничего подобного нет, труд, беременности, роды, болезни, болезни детей, болезни родителей и прародителей. На первый взгляд фестиваль пессимизма – кому захочется читать несколько глав подряд, как советская медицина мемуаристку от геморроя спасала? А между тем – не оторваться. Легендарный «Обмен» Трифонова, уж насколько гнетущая там атмосфера, и тот такого впечатления не вызывал. Криминская натурально звезда самиздата, всем, интересующимся Советским Союзом, рекомендую пройти по ссылке: http://samlib.ru/k/kriminskaja_z/500-1.shtml и обрести.
Елена Корнакова «Опасные соседи» – https://fem-books.livejournal.com/2052068.html. Барабанная дробь, впечатлительных и брезгливых просят выйти из зала. Смертельный номер – Homo Sapiens и его паразиты. Самое потрясающее – даже не невероятная, совершенно приключенческая занимательность «Опасных соседей», не их практическая значимость, не взвешенная авторская позиция – серия «Врачи рекомендуют» не устаёт баловать высоким качеством, а гневные, со скандальной интонацией отзывы, которые можно свести к одной, но показательной цитате: «Вот я принимаю тройчатку, и мне на душе делается спокойнее!» Так и скажите себе уже правду: вы эту бесподобную тройчатку, которую давно пора запретить законодательно, принимаете не от гельминтов, а для души. А кому интересен предмет – распознать паразитов, не впасть в панику и свести вред для организма к минимуму – прямая дорога, доктор Корнакова всё растолкует...
Алёна Васнецова «Поразительные паразиты» – https://fem-books.livejournal.com/2052068.html. Ослепительный кипсек со множеством иллюстраций, этакий девичий альбом «Мои любимые паразиты» от фитофторы и раффлезии до бычьего цепня. Насущная книжка, хоть и небольшая, всего шестьдесят с чем-то страниц: и гостей занять, и ребёнку учительницу природоведения озадачить подробностями семейного быта рыб-удильщиков, и самой полистать на сон грядущий, и кошек попугать, чтобы с пола не подъедали. Любовалась-любовалась, и заказала всё, что удалось разыскать: и про грибное царство, и про маяки-помощники капитанов, и про сладости. Сейчас не пригодится, так на будущее понадобится. Люблю разносторонних людей. Кстати, госпожа Васнецова ещё и в рок-группе поёт.
Варвара Житова «Воспоминания о семье И.С. Тургенева» – рано или поздно всякий любитель (и любительница тож) российской классики открывает очередной секрет Полишинеля. О том, что Иван Сергеевич и Лев Николаевич состояли в свойстве, мне было известно едва-то не со школьной скамьи. Но, проклятая инертность мышления: лишь недавно выяснила, через кого было это свойство. Кто она, сестра Тургенева и свояченица графа Толстого? Как ей удавалось, живя безвыездно в глуши, в двусмысленном положении воспитанницы, почти приживалки, при беспрецедентной искажённости мира сохранять чистую речь и ясную голову, говорить так точно, так по-доброму? Куда, наконец, делись, в какой порвинциальной мизерности растворились наши Жорж-Санды и Джордж-Элиоты, наши сёстры Бронте и наши Джейн-Остены? По ссылке поподробнее, пускай и не без спойлеров: https://fem-books.livejournal.com/2055505.html. Прочесть можно здесь: turgenev.ru/books/item/f00/s00/z0000018/st000.shtml.
Пётр Кропоткин «Записки революционера» – до какой всё-таки степени литературным, изящным и осмысленным языком писали во времена оны даже не-литераторы! Сам теоретик анархизма критически относится к Пажескому корпусу и не считает полученное образование чем-то из ряда вон выходящим, но вы возьмите любые современные офицерские воспоминания и сравните с этими благоуханными записками благоуханного революционера. Будет о чём поразмыслить. Первые главы любопытнее последних. Это я отношу, во-первых, к уже упомянутому «эффекту детства-отрочества-юности», а во-вторых, к тому, что открыто излагать подробности конспиративной работы нежелательно. Не стоит дразнить гусей и десятилетия спустя, умнее – поберечься. Отдельное чудо – заметки о службе в казачьих войсках и о Дальнем Востоке. Князь ещё и географ, и геолог, и гляциолог. Пусть вам его общественно-политические воззрения и не по вкусу, ознакомиться есть смысл. Советую.
Мона Авад «Зайка» – влажно, торжественно, тропически пышно выписанная повесть последовательно вызывала сложную гамму чувств, от предвкушения до омерзения, от заинтригованности до вельтшмерца, от экзальтации до хандры. А потом закончилась и не оставила по себе ни-че-го, кроме тягостных размышлений добро бы о природе творчества – о природе творчества о творчестве. Вольно Хмурочке чувствовать себя избранницей стихий и в этой ипостаси глумиться над менее даровитыми сокурсницами. А если её талант дошёл до того, что она сама этих несчастных девчонок такими выдумала? И вообще долой сопливый солипсизм: https://fem-books.livejournal.com/2056645.html. Сильнее всего напомнило – как ни странно – Маришу Пессл. «Некоторые вопросы теории катастроф».
Николай Лесков «Некуда» – необходимое вступление: преклоняясь перед Н.С. Лесковым, некоторые его произведения я осилить не могу. «На ножах», например – раз десять приступалась и уходила ни с чем. Не судьба. А здесь пошло как по маслу. В чём наш классик разбирается, что он знает, что понимает, то пишет безукоризненно, чарующе, обворожительно. В чём не разбирается – ну, вы знаете пословицу про ложку дёгтя и бочку мёда. Каким бы вдохновением ни полнились речи главгероя о том, как нам (им) обустроить Россию, стоит ему ухватить за горло зятя и заорать «Ж-д, давай деньги», как дёготь начинает действовать и уж трудно приняться за мёд, сколько бы его ни вкусила поначалу... Эх, что б ему стоило сосредоточиться на том, в чём петрит! Вместо этого развели интригу, как католическая церковь, чтобы ослабить Родину внедряет руками поляков и евреев нечестивые представления, будто бы девица имеет право проживать отдельно от семейства, трудиться и, о кошмар, зарабатывать. Старый кретин отец с образом в руках проклинает дочь, которая ушла, умирает в мучениях... А если бы её, как двадцать лет назад её тётку-игуменью (препротивная сентенциозная тётка, кстати), обольстил член царствующей фамилии, родитель бы не оскорблённой честью потрясал, а гордился. Короче, есть там одно действующее лицо женского пола: ничего не делает, чешет котят и молится. Я – она.
Николай Лесков «Обойдённые» – в сравнении с «Некуда», пожалуй, шаг назад. Долинский, альтер эго автора, вроде как не совсем поганец, Анна серафически идеальна, Даша, она же Дора, само собой, прелестна, и всё же я два раза напечатала имя «Дора» через букву У. Нигилисты, как их ни выстёбывай г-н Стебницкий, как-то симпатичнее, чем эта девица, и разглагольствующая кафедральным тоном: «Не только свету, что в окошке, надо применяться к обстоятельствам, надо приспосабливаться». Человек вы мой хороший, вы все эти годы просидели сначала за боготворящей бабушкой в Париже, а потом – за старшей сестрицей, как за каменной стеной. И ей же, сестрице, подложили крупную свинью, как оно чаще всего и случается... Да, Долинский таки поганец из разновидности поганцев философствующих, то есть наихудшей. Себя Лесков не щадит. В антинигилистических романах у него любой второстепенный персонаж, хоть шизоидный ксёндз, хоть проституированная белошвейка, симпатичнее, душевнее, честнее как-то, чем мужской центральный.
Лейла Слимани «Адель» – всё! Баста! Отныне и по меньшей мере год никакой более Слимани, хоть что она создай, хоть исчерпывающий справочник сверхучёной премудрости. Особенно справочник сверхучёной премудрости. «В садах людоеда», в переводе перекрещённый в «Адель» по имени героини, читается без труда, ироничен, лёгок, и на лёгкости достоинства заканчиваются. Общий и мне не понятный троп французской литературы от «Дневной красавицы» до «Сексуальной жизни Катрин М.» – беспорядочные половые связи почему-то, шут знает почему, представляют собой инструмент деконструкции, флаг бунта против буржуазной морали, средство от монотонности будней и прочий позитив. Налетайте, медам, медмуазель, в луковице не обочтём. И Адель, и её сочинительница с комичным усердием игнорируют один неоспоримый, в общем-то, факт: никто не получает от скрупулёзно воссозданных половых эксцессов ни малейшего удовлетворения. Читательница – аналогично.
