Елена Чиркова «От Золотого тельца до «Золотого телёнка»» – а это я раскопала своих подвалов на старой квартире. Подзаголовок «что мы знаем о литературе из экономики об экономике из литературы» не обманул. Нюансы рабовладения и работорговли поясняются на примерах из Грибоедова и Бичер Стоу, ростовщичество – не только на образах Шейлока и Исаака из Йорка, но и с помощью не переведённого [Upd.: А вот и переведённого, а вот и переведённого! Спасибо, уважаемая
oryx_and_crake] пока «Долга» мудрой Маргарет Этвуд, коррупционные схемы – Драйзер, несправедливо забытый, нас в этом деле выручит. Или «Тысяча и одна ночь» как экономический трактат – как вам нравится такая постановка вопроса? Мне – безумно. Отдельно прекрасны главы о Бальзаке, Великой депрессии в американской романистике и, конечно, «Жил на свете частник бедный, или атмосфера НЭПа в советской литературе». Теперь ищу другие научно-популярные труды Е.В. Чирковой: «Историю капитала от Синдбада-морехода до «Вишнёвого сада»», «Финансовую пропаганду, или Голого инвестора»... Заглавия-то до чего завлекательны! Гала Узрютова «Страна Саша» – https://fem-books.livejournal.com/1820395.html . Вполне тривиальная мелодрама о подростке, обращает на себя внимание разве что заглавное действующее лицо. Саша – фланёр. Саша – праздный бульвардье, ничем не занятый и ничем, в сущности, не замечательный. Даже комплексы у него банальные, зато самомнение о-го-го. Была такая детская передача про музыку, там в качестве злодеев действовали лиса Алиса и кот Базилио. И вот Алиса спрашивает Базилио:
– Не пойму, ты ведь обыкновенный серый кот, откуда у тебя этакое высокомерие?
А Базилио отвечает:
– Я не серый. Я пепельный.
Вот и Саша серый до такой степени, что аж пепельный. При этом подружку себе нашёл с квартирой, из хорошей семьи, баснословно художественно одарённую, красотку, да вдобавок ещё и с низкой самооценкой. Надеюсь, Женя вовремя смекнула, с кем имеет дело, и затеяла предприятие с грантом, чтобы отвязаться от чудо-кавалера. А может быть, и гранта никакого не существовало. Хе-хе.
Ольга Шнырова «Суфражизм в истории и культуре Великобритании» – https://fem-books.livejournal.com/1819363.html, но как выразить мой восторг? На такую тему высказываться -- всё равно что бегать по лезвию остро наточенного меча. Либо критически поджатые губы "но как же женская особая чистота, высокая нравственность и добродетель? Променять это святое-высокое на чечевичную похлёбку избирательного права", либо заманчивые эмпиреи безудержной апологетики. Для Шныровой – что важно – суфражистки не непорочные праведницы и не "фурии, разбивающие окна" (трудно не процитировать тебя, Конан Дойль), а нормальные люди с нормальной общественно-политической позицией, с нормальным стремлением свою позицию отстаивать. Уважение к чужому мнению, бесспорно, качество превосходное. И всё-таки неплохо бы и своё мнение учиться уважать. Оно не с неба упало и не с парашютом приземлилось в британские головы из враждебной Германии, что бы там себе ни думал творец Шерлока Холмса. Оно взошло на подготовленной почве и вызрело в долгие сроки. Его есть за что чтить, это мнение.
Елена Осокина «Небесная голубизна ангельских одежд» – https://fem-books.livejournal.com/1822130.html. Если вам близок жанр документального детектива, а расследования серийных убийств, изнасилований и деятельности мафиозных группировок отчего-то не радуют, Елена Осокина – ваш выбор. Серьёзно, посоветовали в разговоре «Долгое падение» Дениз Майна. Пятидесятые годы. Шотландия. Чудеса юридического мастерства. Зло наказано. Стиль изрядный. Дальше описания места преступления я не пошла: дурно, физически дурно. Извините, мутит. Расхищение и распродажа художественных ценностей, как ни прискорбно, таких ярких переживаний не вызвали... И дело ещё и в том, что для пишущей эти строки "Небесная голубизна", толстый кипсек крупного формата, всегда будет напоминанием, сколько гор может свернуть одна целеустремлённая и даровитая исследовательница. Там материала на сто пресловутых "документальных детективов", если не больше. "Времена великого переселения художественных ценностей", точнее не сформулируешь.
Сарей Уокер «Диетленд» – парадокс, вышел на русском «Диетлэнд» практически вчера, в ноябре восемнадцатого, а ни высоколобые гуру литературоведения, ни рецензенты его будот бы не замечают... Тогда как «Голос» Кристин Далчер, который и с точки зрения языка слабее, и сюжетно неправдоподобнее, рекламировали из каждого утюга. Я не про гамбургский счёт, я вообще сомневаюсь в существовании гамбургского счёта
Мариша Пессл «Ночное кино» – свершилось! Ощущаю себя кэрроловским светозарным мальчиком, сразившим злопастного Брандашмыга. Правда, голова, распухшая и больная, барабардает почему-то с моих плеч. Недели, месяцы корпусовский фирменный «кирпич» ночевал рядом со мной на тумбочке, но был, вопреки подозрительному виду, не оружием самообороны, а снотворным. Три-четыре абзаца, и в путь. С Храповицким разговаривать. Пессл, я без сарказма, замечательно талантлива, сюжет закручивает в фигуры Лиссажу, не боится описаний природы, увлечённо вдумчиво стебётся ... а помните у Е. Михайловой в «Веретене Василисы»: «всё время помнить – папа сумасшедший». Вот её персонажи знать знают, да помнить не хотят. Тяжко, когда путают невроз с символом веры. Но ещё тяжелее, когда эта перепутаница длится авторский лист за авторским листом и никак не разрешается, за-ра-за.
Оттесса Мошфег «Мой год отдыха и релакса» – https://fem-books.livejournal.com/1825485.html. Понятия не имею, насколько безымянной героине Мошфег удалось отдохнуть и расслабиться. Аудитории релакс не грозит. Помяните моё предупреждение, расслабухи не будет. «Эйлин» выматывает нервы и кишки, а «Год отдыха» их ещё и рвёт на мелкие кусочки... Биохакинг наизнанку: как сделать так, чтоб ничего не делать, лечь, замереть, переждать. На бей-беги у девушки ни физических, ни моральных возможностей, а на замри нет предрасположенности, нервная система сильная. Поэтому выбирает себя «замереть» или заморить медицинскими средствами. Варум, собственно, нихьт? Барышни минувших эпох пили уксус и затягивались в корсет, чтобы выглядеть хрупкими и утончённо малокровными. Почему бы не придать себе-умученной, себе издёрганной и изнервничавшейся немного расслабленности, не дать хоть поспать, подремать банально. Фармакопея и недобросовестные доктора в помощь! Актрису бы толковую на главную роль – вышел бы неслабый триллер.
Артём Ляхович «Черти лысые» – повелась на любезную сердцу моему автостопную тему. Краткое содержание: парнишка сманил пятнадцатилетнюю одноклассницу на какие-то феноменально красивые озёра. Девочку раз за разом пытаются изнасиловать то попутчики, то тёмные личности из кустов, то крутые дяди в клубе. От потрясения она тяжело заболевает. Пару принимает к себе Христа ради многодетное семейство. Тайком хозяева созваниваются с обезумевшими от горя родителями горе-хичхайкеров. Следует трогательная сцена воссоединения под крики девочкиного папы: «Ты её трахал, сука жидовская!» Одна из самых слабых книжек в «недетской» самокатовской серии. И снова юноша – критически настроенный фланёр, ничем не занятый и мало что из себя представляющий, а девочка – звезда, поп-певица, лауреатка международных конкурсов и проч., и проч.
Сергей Переляев «Индийское кино» – по контрасту, увлекательнейший цикл рассказов, заметьте, абсолютно взрослый. Почему если про детство, то непременно считается, что и предназначено для малышей, если про школу, то кровь из носу для школьного возраста? Вот и здесь из-за чудаковатого весельчака мальчишки, поклонника Жени Белоусова и Митхуна Чакраборти, внезапно выглядывает автор, и этот автор, как вы уже наверняка догадались по Жене Белоусову, мой ровесник. А то и старше. Жутковатый стереоскопический эффект: воспринимать одновременно мальчика и мужчину, живых-здоровых прабабку, бабку с дедом и ту полупамять-полулегенду, которой они сделаются после смерти... В главе «Когда мне будет» герой, кстати, расписывает в комических подробностях, как будет жить в двадцать, в сорок, в шестьдесят, а после восьмидесяти – свой неизбежный уход и посмертие. Психоделично оно.
Дэйзи Джонсон «В самой глубине» – в отзыве-то я расписалась: https://fem-books.livejournal.com/1826555.html – лиминальность, маргинальность, декаданс, чёрта в ступе. А спросите меня, о чём роман-то, отвечу одной фразой: как у женщины был Эдипов комплекс. Понятно, Milkman круче. Умнее, злее, искуснее. Да только Milkman'а пятый месяц цежу по столовой ложечке, по страничке, по пол-странички на ночь, словно горькую микстуру (каковой он и является). А с «Глубиной» как уселась в кресло вечерком, так и встала в три часа утра. Вяло светало. Шумели листья. Кстати, о листьях: у Джонсон невероятное чувство природы. У Лескова, говорят, было чувство синевы, а у Джонсон чувство заболоченных каналов, низкого пепельно-палевого неба, скрипа дряхлой ветлы, праправнучки небезызвестного старца Ивы... Английское такое, хоббитское, только вот Том Бомбадил поёт странным недобрым голосом.
Читаем с дочерью:
Вероник ван ден Абееле «Сюрприз» – все тома этой серии шли на ура – кроме «Сюрприза». То ли графика не нравилась, то ли сцена драки милых пташек за яйцо смущала, не ведаю. Факт остаётся фактом: до «Сюрприза» ручки дошли лишь в этом году. Наверное, это самое необыкновенное – наблюдать, как постепенно, медленно, но верно, человек дорастает. Раньше-то приходилось созерцать изо дня в день обратный процесс, как сужаются горизонты, сжимается кругозор, как мироздание уменьшается до размеров кровати... А здесь оно, наоборот, расширяется. И потрясает до основания: как расширилось до мячика, до велосипеда, до смешной сказочки про то, что яйца сносят не только птицы. Рассказывала ещё потом о ехидне и утконосе, расширяла до яйцекладущих млекопитающих.
Дарья Герасимова «Где живут коты» – наверняка существует отдельный жанр детских книжек-конструкторов (или фигурные книжки называются), когда картинка меняется посредством перелистывания. Вот кирпичная стена, из-за стены торчит недвусмысленный полосатый хвостик – а вот мы отлистываем стену и можем узреть, кто за ней скрывается: мурка с котятами. И вирши могут быть незатейливые, и иллюстрации простодушные, а положительных эмоций всегда фейерверк. Потому что чтение – это всегда разведка, а уж если и рисунки гармоничные, и текст – Дарьи Герасимовой. Я её очень ценю как поэтессу, жажду найти что-нибудь взрослое:
На фоне крупных белых звёзд
Летит в ночи сова.
Как кот стоит огромный мост.
В воде блестит плотва.
Заснули мыши у печи
И лодки у пруда.
И лишь сова летит в ночи
Неведомо куда.
Римма Алдонина, «День рождения собаки», «Музыка, её звуки и инструменты» – https://fem-books.livejournal.com/1825647.html. Алдонина для меня очень много значит, и с ней повторился казус Кэрролла и королевы Виктории. Помните, когда она зачиталась «Страной чудес» и попросила принести ей остальные произведения этого гениального писателя. Ну, ей и принесли. Учебники по высшей математике. Так и я в пылу увлечения ринулась заказывать всё-всё-всё, написанное Р. П. Алдониной. «Цап-царап», «Город грамотеев», «Гороховец», «Юрьев-Польский», «Муром», «Сельская архитектура, планы и фасады»... И оказалось, что Римма Алдонина зодчая. По её творчеству можно в Москве экскурсии водить, параллельно цитируя стихи. Избитый, конечно, афоризм, что талантливый человек талантлив во всём, но в ряде случаев – абсолютно верный.
[вот к примеру:]В музее бархатный уют
И мрамор полосатый.
В музее тапочки дают,
А стулья - экспонаты!
На них сидеть уже нельзя
И мимо тапочки скользят.
На потолке - картины,
В цветах порхают тети,
Но лучше лечь на спину,
Иначе не поймете.
Наверно раньше в зале
Все на спине лежали?
А на стенах - портреты;
Напудренные дамы,
Усы и эполеты
На нас глядят из рамы:
- Мы жили тут когда-то,
Вы помните, ребята?
И долго, долго смотрят вслед,
Чтоб я не повредил паркет.
